АРХЕОЛОГИЧЕСКИЕ ПАМЯТНИКИ ВТОРОЙ ПОЛОВИНЫ I ТЫСЯЧЕЛЕТИЯ н. э. НА ТЕРРИТОРИИ ДРЕВЛЯН | И. П. РУСАНОВА

Статья из журнала “Советская Археология” №4 за 1958 год. Автор Ирина Петровна Русанова, доктор исторических наук, Института археологии АН . Археолог-славист, знаток погребальных памятников южной ветви восточных славян (прежде всего – полян и древлян), полевой исследователь школы Ю. В. Кухаренко, открывший многие славянские памятники на северо-западе Украины и юге Белоруссии и проведшей раскопки ряда из них, что дало эталонные материалы, специалист по раннеславянской культуре, чьи работы получили европейское признание.

1

Для изучения восточнославянских племен — их расселения, быта и культуры — особенно большое значение имеют археологические памятники середины и второй половины I тысячелетия н. э., т. е. того времени, когда эти племена еще сохраняли свою целостность и своеобразие. Археологические памятники этого времени представлены остатками поселений и многочисленными своеобразными курганами, содержащими обычно по нескольку трупосожжений под одной насыпью. Такие куртаны известны у ряда племен: сопки — у словен новгородских, длинные курганы — у кривичей, курганы с деревянными домовинами—у вятичей и северян. Памятники этого же времени известны и у древлян, племени, обитавшем на территории к северо-западу от Киева с центрами в Короcтене и Овруче.

В данной статье мы попытаемся кратко суммировать все известные в настоящее время сведения о погребальных памятниках и о поселениях древлян, относящихся ко второй половине I тысячелетия н. э.

Один из крупнейших исследователей древлянских курганов, В. Б. Антонович, считал, что трупосожжение не было характерно для древлян. Раскопанные им курганы с трупосожжением в уроч. «Грубск» он приписал «случайно проживавшим в Грубске иноземцам». В недавнее время такого же мнения придерживался Р. И. Выезжев[2]. Ввиду этого курганы с трупосожжением, известные в пределах Житомирщины и по ее периферии, не изучались. Интерес к этим памятникам был проявлен лишь в последнее время. На многочисленные курганы и бескурганные погребения с трупосожжением, известные по раскопкам С. С. Гамченко и И. Ф. Левицкого, обратил внимание Ю. В. Кухаренко, который датировал эти памятники V—IX вв. и рассматривал их .в качестве связующего звена между культурой полей погребений зарубинецкого типа и древлянской средневековой культурой [3].

В настоящее время погребальные памятники с трупосожжением известны в 42 пунктах, находящихся в различных частях территории древлян. Трупосожжения открыты как в бескурганных могильниках, так и в курганах. Последние удается подразделить на два типа, относящиеся к различным хронологическим периодам.

В бескурганных могильниках и в курганах, относящихся к древнему типу, найдена своеобразная керамика. Это высокие, слегка расширяющиеся вверх лепные сосуды с округлыми плечами и невысоким, почти вертикальным или слегка отогнутым наружу венчиком. Орнамент отсутствует, лишь иногда по краю венчика сосуда имеются косые насечки.

По месту первых раскопок, где была найдена такая керамика, С. С. Гамченко назвал ее керамикой типа Корчак. Ю. В. Кухаренко называет этот тип сосудов житомирским [4].

 костями, углем и золой [5]. У с. Шумск на р. Гнилопяти такая же урна была положена вверх дном в ямке глубиной 0,26 ж[6]. Урны найдены у дер. Бары-шевки на р. Лесная Каменка (на глубине 0,5 ж) и в уроч. «Селисько» (на глубине 0, 65 ж) [7], в уроч. «Стрелец» у с. Буда Шеецкая [8], у с. Тетеревка [9]. Бескурганные погребения имелись будто бы и у с. Городск, где на огородах не раз находили глиняные горшки с сожженными костями [10]. Между деревнями Корчак, Перлевка и Катериновка С. С. Гамченко открыл несколько бескурганных могильников, которые располагались цепью на

Бескурганные погребения с керамикой житомирского типа известны главным образом в районе Житомира по берегам р. Тетерев и ее притоков. Так, в уроч. «Вилы» в устье р. Кощи при корчевке пней на глубине 0,26 м была найдена лепная урна житомирского типа, наполненная сожженными

протяжении 5 /еж”. В двух могильниках С. С. Гамченко производил раскопки; в могильнике у дер. Корчак им было раскопано 11 бескурганных погребений и в могильнике у дер. Катериновки — три погребения,[2]. В этих могильниках урны с пережженными костями находились в ящиках сложенных из каменных плиток. Ящики были поставлены в неглубокие ямы (0,2—0,5 ж), имевшие прямоугольные очертания (стороны ям — от 0,4 до 1 ж) (рис. 1). Бескурганные погребения известны также на Нижней Горыни — у дер. Хотомель и около Давид-Городка, где также были найдены лепные урны с пережженными костями [13]. Всего, таким образом, бескурганные могильники на территории древлян известны в 12 пунктах. В большинстве случаев они расположены на некотором расстоянии от крупных рек, по берегам их мелких притоков (рис. 2).

С. С. Гамченко не был твердо уверен в том, являются ли открытые им бескурганные погребения памятниками особого типа или они представляют собой остатки разрушенных курганов. Подробное рассмотрение всех данных позволяет отбросить второе предположение. В бескурганных могильниках урны помещались в неглубоких ямах, в курганах же урны с костями встречались обычно в насыпи курганов или на горизонте. Лишь в одном кургане у дер. Корчак (где всего раскопано восемь Курганов) урна находилась в ямке, вырытой в грунте. Открытый в другом кургане у дер. Корчак каменный ящик стоял на .гаризонте и имел гораздо большие размеры (2 X 1,25 ж), чем ящики бескурганных погребений, опушенные в землю. В остальных курганах этой группы и других’близлежащих групп все урны были найдены в насыпи курганов. Погребения без курганных насыпей не являлись остатками уничтоженных курганов, а представляли собой особый, по-видимому, более древний тип погребальных памятников древлян.

Курганы с трупосожжением и урнами житомирского типа (курганы первого типа) представляют собой небольшие расплывчатые насыпи, имеющие, высоту около 0,5 ж и лишь изредка достигающие 1 ж. Они образуют группы, состоящие из 10—30 насыией, располагающихся обычно на высоких берегах рек и. Распространены- курганьь довольно широко. В районе Житомира они занимают в” основном ту же территорию, что и бескурганные могильники (группы курганов у дер. Корчак, уроч. «Цыганские Лески», дер. Стырты, дер.. Янковцы, уроч. «Волчье Болото», уроч. «Дзюба») [15]. Известны курганы такого же типа на р. Случ.ь (в пяти группах в районе Мирополь-Ульха) [16], на р. Уж (деревни Селец, Гутки, Лоз-ница [17]), на р. Уборть (уроч. «Крушники», около с. Зубковичи) [18]. Всего насчитывается 16 групп курганов с трупосожжением первого типа (рис. 2). Число курганов, раскопанных в этих группах, равняется 56.

Все курганы этого типа очень близки друг к другу по обряду погребения и .по инвентарю. Все они содержат трупосожжения в урнах, помещенных чаще-всего в насыпи кургана, реже—на горизонте или в ямке, ниже.горизонта. По некоторым особенностям погребального обряда курганы можно^ подразделить на три территориальные группы. Так, в бассейне р. Случь (с. Мирополь, уроч. «Волчье Болото») урны находились в насыпи Кургана или на горизонте, на котором прослеживалось кострище. На р. Тетерев в районе Житомира (дер. Корчак, уроч. «Цыганские Лески») урны чаще встречались в насыпи курганов, кострища не прослеживались. По р. Уж и Уборть (дер. Селец, уроч. «Крушники») урны во многих курганах были помещены в ямках ниже горизонта; во всех курганах имелись кострища.

Часто в курганах всех трех групп содержалось по нескольку урн с костями. Так, в кургане № 7 у Корчака обнаружены две урны, стоявшие в каменном ящике под южной полой кургана. По своему назначению этот ящик напоминает деревянные домовины боршевских курганов. В двух курганах у Мирополя встречено по две урны, а в одном кургане далее три урны. В кургане уроч. «Крушники» на р. Уборть также обнаружено три урны (одна в насыпи кургана и две в ямках в материке).

Эти сведения далеко не полны, так как при незначительной высоте курганов урны находились почти на поверхности и, конечно, во многих случаях оказывались уничтоженными. Часто курган раскапывался колодцем, при этом некоторые погребения могли оставаться невыявленными. При определении количества погребений в курганах эти обстоятельства необходимо учитывать.

Все приведенные выше данные указывают, что курганы с трупосожжением были широко распространены у древлян. Они представляли собой погребальные памятники того же характера, что и курганы со многими сожжениями, известные у кривичей, словен и вятичей [19], хотя и отличаются от них по своим размерам и инвентарю. Курганы подобного же типа известны и на территории западных славян — в Польше[20] и в Чехословакии[21]. С курганами западнославянских племен древлянские курганы имеют больше общих черт, их сближает и сходство погребальных урн.

Курганы с трупосожжением второго типа относятся к более позднему времени. В этих курганах содержатся единичные трупосожжения, обычно безурновые. Сожжение часто бывает неполным, встречаются большие куски обгорелых костей, которые образуют удлиненное пятно, ориентированное в направлении запад—восток. Иногда под костями заметны остатки пережженных досок или деревянных колод, железные гвозди (курганы у дер. Речица, около Овруча[22], курганы №№ 32 и 61 в уроч. «Грубск»[23]). В трех курганах у Нежилович из бревен были сложены четырехугольники длиной в 2 ж и шириной в 0,5 ж[24]. В курганах встречаются посуда, сделанная на гончарном круге, и проволочные височные кольца со сходящимися концами.

В противоположность курганам первого типа эти курганы не образуют самостоятельных групп. Иногда они встречаются вместе с курганами первого типа (Селец, «Цыганские Лески»), но чаще входят в состав курганных групп с трупоположением, относящихся ко времени Киевской Руси. Всего они известны в 14 пунктах.

Локальные различия в курганах второго типа незаметны.

В одних и тех же курганных группах или в группах, расположенных рядом («Цыганские Лески», Рудня Боровая и Ковали) [25], встречаются кострища как в насыпи курганов, так и на горизонте. Своеобразными являются лишь некоторые курганы у Грубска на р. Здвиж, где переж женные кости в двух случаях были помещены в ямах ниже горизонта Глубина ям доходила до 1,5 м. В этих курганах найдены черепки сосудов, обломок бронзовой гривны и оружие — железные копья и стрелы. На территории древлян трупосожжения в таких глубоких ямах обычно не ветре чаются; оружие в курганах также отсутствует, тогда как на земле поляї такие погребения есть. Они известны и в самом Киеве [26]. Курганы у Грубска имеют ряд особенностей, присущих как древлянским, так и Полянским курганам. Они расположены на юго-востоке древлянской земли и, возможно, уже находились в пограничной полосе между двумя племенами.

Время существования курганов с трупосожжением второго типа, судя по архаичным толстостенным сосудам с линейным и волнистым орнаментом,— IX—X вв. Такая посуда известна с городища Плиснеск[27], с городища Курган у с. Волынцева[28], из нижнего слоя Чернигова[29], из курганов Шестовицкого[30] и Гнездовского [31] могильников и др.

Для датировки бескурганных трупосожжений и курганов с урнами житомирского типа пока еще нет достаточных данных. Каких-либо датирующих предметов при трупосожжениях не найдено, и основанием для датировки может служить лишь характер керамического материала. Ю. В. Кухаренко обратил внимание на близость житомирской керамики к керамике пражского типа, широко распространенной на территории Польши[32], Чехословакии[33] и известной в Югославии[34], которая датируется V—VIII вв. Приблизительно этим же временем должна датироваться керамика житомирского типа на территории древлян, что подтверждается материалом раскопок на городище Хотомель. На время появления этой керамики указывают находки черных лощеных мисок, характерных для полей погребений Черняховского типа, в кургане у Корчака и в бескурганном погребении у Катериновки[35].

2

Изучение поселений на территории древлян началось лишь в советское время. В работе П. Н. Третьякова «Древлянские „грады”» приведены сведения о ряде городищ, возникших в VIII—IX вв.[36]. Славянская археологическая экспедиция в 1940 и 1946 гг. обследовала многие из этих городищ и некоторые неукрепленные поселения по рекам Тетереву и Здви-жу. Поселения в южной части древлянской земли изучались экспедициями Института археологии АН УССР во главе с В. К. Гончаровым [37], а на северо-западе — отрядом Славянской экспедиции под руководством Ю. В. Кухаренко. В результате этих работ памятники второй половины I тысячелетия н. э. выявлены в различных местах древлянской земли, но большая ее часть остается еще не исследованной. Кроме того, все работы носили в основном разведывательный характер; более крупными являются лишь раскопки на селище Лука Райковецкая на р. Гнилопять (раскопки В. К. Гончарова) и на городище и селище Хотомель на р. Го-рыни (раскопки Ю. В. Кухаренко).

С поселений в основном происходит керамический материал, который можно разделить на два типа. Наиболее примитивные лепные сосуды с поселений аналогичны сосудам житомирского типа из погребений. Лепная керамика более развитых видов, встречающаяся вместе с ранней гончарной керамикой, получила название керамики типа Луки Райковец-кой (по месту первых крупных раскопок).

Наиболее интересный и богатый керамический материал происходит с городища и селища Хотомель. Этот материал положен в основу классификации керамики на всей древлянской земле. Городище и селище Хотомель [38] (Брестская обл., Давид-Городокский р-н, БССР) занимает оконечность большой песчаной гряды, возвышающейся над поймой р. Горыни. Городище находится на холме, расположенном на самом краю этой гряды, и отделено со стороны поля двойной системой валов и рвов. Форма городища почти округлая, площадь его около 1000 м[2]. В 1954 г. вскрыта большая часть городища (932 м[2]). Центральная часть городища представляет собой довольно ровную площадку размером около 250 м[2]. Толщина культурного слоя на ней не превышает 0,2—0,4 ж; находок почти нет. К краям городища, вдоль вала, мощность культурного слоя доходила до 2,5 ж; здесь же встречена подавляющая часть керамических и других находок. Культурный слой здесь разделяется на два горизонта угольной прослойкой. Следы построек нижнего горизонта обнаружены в виде корытообразных углублений в материке, расположенных по кругу. Позднее на городище существовали наземные сооружения столбовой конструкции. В этот период жизнь на городище протекала более интенсивно, о чем свидетельствует толщина культурного слоя над угольной прослойкой и насыщенность его керамическим материалом.

Селище Хотомель расположено на пологом склоне той же песчаной гряды и окружает городище с юго-востока и юга. Площадь селища около 1 га. На нем в 1955 г. было вскрыто 716 м[2]. При этом были открыты остатки 11 жилищ, слегка углубленных в материк[39]. Стенки жилищ состояли из двойного ряда столбов, от основания которых сохранились ямки в материке. В углу каждого жилища находились круглые глинобитные печи, сделанные на деревянном каркасе. Жилища были расположены двумя параллельными рядами, почти примыкающими друг к другу.

На городище и на селище найдена лепная и гончарная керамика[40]. Лепная керамика резко преобладала, на городище она составляла 82% и на селище —70% всей керамики. Лепные сосуды относятся к житомирскому типу и типу Луки Райковецкой. В основном все лепные сосуды имеют одинаковую форму — они расширяются вверх, имеют округлые плечи, плавно переходящие к невысокому горлу. Различия между ними заключаются в форме и степени отогнутости венчика, в составе теста и наличии орнамента. На основании этих признаков лепные сосуды из Хотомеля подразделяются на десять видов (рис. 3).

 

Вид I. Сосуды имеют короткий, почти вертикальный венчик, округлые, слабо выступающие плечи. Тесто с примесью песка и мелкой дресвы, поверхность шероховатая. Орнамент отсутствует.

Вид II. В отличие от первого вида, сосуды имеют некоторое утолщение — валик на краю венчика. Этот вид встречается редко.

Вид III. Сосуды имеют короткий слегка отогнутый наружу венчик и слабо выступающие плечи.

Вид IV. Венчик сосудов несколько длиннее и более отогнут наружу.

Вид V. Венчик еще более удлинен и более отогнут. Иногда край венчика бывает срезан или имеет ямочные вдавлення. Среди сосудов этого вида встречаются образцы из более грубого теста (на поверхности выступают крупные зерна кварца и куски шамота).

Вид VI. Венчик резко отогнут наружу. По его краю часто бывают сделаны ямки (овальные, диаметром 4—6 мм) или вдавлення пальцем. Плечи выступают более сильно. Тесто, как правило, грубое; поверхность бугристая. Довольно часто встречается примесь шамота.

Вид VII. Венчик также отогнут, но край его несколько оттянут вверх и косо срезан. Тесто обычно не имеет крупных примесей, поверхность стенок ровная. Иногда на верхней части сосудов заметна подправка на кругу. По профилю сосуды этого вида близки гончарным сосудам.

То же самое относительно теста сосудов, техники их изготовления и близости к гончарной керамике можно сказать о следующих VIII—X видах лепной керамики.

Вид VIII. Венчик отогнут, край его утолщен и оттянут вниз, отчего образуется карнизик. По краю венчика часты ямочные вдавлення.

Вид IX. Венчик отогнут и по его краю с внутренней стороны имеется утолщение — валик.

Вид X. Венчик отогнут и имеет валики с внешней и с внутренней сторон.

Подразделение всей лепной керамики на виды является несколько условным. Имеется целый ряд переходных образцов, создающих непрерывный эволюционный ряд лепной керамики. Развитие ее происходило от

сосудов с почти вертикальным и коротким венчиком к сосудам со все более отогнутым наружу венчиком и удлиненной шейкой (рис. 4). Последовательность этого развития доказывается стратиграфией Хотомель-ского городища и керамическими аналогиями с других памятников.

Керамику первых четырех видов можно отнести к житомирскому типу. Среди сосудов этих видов имеются аналогии почти всем известным сосудам житомирского типа из погребений с трупосожжением. Но сосуды из Хотомеля принадлежат уже к более развитым вариантам этого типа: они сделаны тщательнее, тесто их более плотное и лучше обожжено, формы правильнее, чем у сосудов из погребальных памятников.

На городище Хотомель керамика житомирского типа господствует в нижнем горизонте культурного слоя, ниже угольной прослойки, где совсем нет гончарной керамики. В верхнем горизонте, над пожарищем, появляются более развитые виды лепной керамики (V—X), вместе с которыми встречается и гончарная посуда. В этом же верхнем слое в небольшом количестве найдена и посуда житомирского типа, что является свидетельством того, что жизнь на городище не прекращалась после пожара.

На селище решительно преобладают развитые виды лепной керамики (V—X). Ранние виды (III—IV) найдены в незначительном количестве и только в заполнении жилищ первого, восточного ряда. Эти жилища почти не содержали гончарной посуды и относились, по-видимому, к более раннему времени, чем жилища второго, западного ряда. В целом керамика селища и верхнего слоя городища Хотомель имеет много общего с посудой селища Лука Райковецкая. Лепные сосуды на этом селище представлены теми же видами; редко встречающийся орнамент имеет тот же характер — насечки и ямки по венчику, иногда ямочный и волнистый узор — по стенкам. Керамика этого типа непосредственно сменяет керамику житомирскую и является следующей ступенью ее развития. Гончарная посуда из Луки Райковецкой также близка хотомельской, но она в большей степени представлена грубыми и примитивными сосудами. В процентном отношении ее больше, чем в Хотомеле.

Керамика типа Луки Райковецкой распространена по всей земле древлян (рис. 2). Она характерна и для более широкой территории на правобережье Днепра. Близкие формы сосудов известны и в западных областях — в Польше и Чехословакии. Здесь они являются дальнейшим развитием керамики пражского типа и на основании типологических и стратиграфических данных датируются VIII—IX вв.[4]І. Но керамика западных областей не тождественна керамике типа Луки Райковецкой, она более разнообразна по формам и богаче орнаментирована. Лишь на единичных обломках посуды типа Луки Райковецкой, происходящих с селища Хотомель, встречен орнамент, характерный для посуды западных областей. Это — ряды ямок, расположенных под углом друг к другу (рис. 5), орнамент, процарапанный в виде стебля с отходящими от него отростками [42], или в виде неровной вертикальной волны и скопления ямок, наколотых тонким орудием [43].

Керамика типа Луки Райковецкой имеет много общих черт с ромен-ско-боршевской керамикой, на что обратил внимание И. И. Ляпушкин [44]. Близкими являются техника изготовления сосудов и состав их теста. Встречаются и общие типы орнамента — насечки и ямки по краю венчика, иногда волнистый орнамент по стенкам. Одинаково распространены лепные глиняные сковороды. Несомненно, что как та, так и другая керамика принадлежат к одному и тому же периоду, предшествовавшему Киевской Руси; однако керамика правобережья Днепра представляет собой самостоятельный, локальный тип. Ярче всего это проявляется в форме сосудов. Среди посуды типа Луки Райковецкой совершенно нет

 

характерных для левобережья горшков с сильно выступающими плечиками, часто имеющими резкий изгиб (на Большом Боршевском городище эти сосуды составляли около 50% всей керамики[45]). Не типичны для правобережья также более низкие и широкие горшки и миски с таким же резким перегибом к шейке, распространенные на роменско-боршевских памятниках. Совершенно не свойствен керамике типа Луки Райковецкой характерный роменско-боршевский орнамент в виде отпечатков веревочки (этот орнамент встречен только на трех обломках керамики из Хотомеля [46]). Различия в керамике правобережья и левобережья Днепра являются, по мнению И. И. Ляпушкина, «особенностями этнического порядка»[47].

На керамике типа Луки Райковецкой, происходящей с городища и селища Хотомель, прослеживается постепенный переход к гончарной технике изготовления сосудов. Иногда на днищах несомненно лепных сосудов заметны следы подставок. Существование таких подставок отмечено Б. А. Рыбаковым на материале Гочевского городища. По его мнению, от таких подставок оставался лишь один шаг к вращающемуся гончарному кругу [48].

На некоторых развитых видах лепной керамики заметна подправка верхней части на гончарном круге. Изредка на них появляется характерный для гончарной керамики линейный и волнистый орнамент. Интересно, что некоторые виды лепной керамики (VII—X) по профилю напоминают соответствующие виды гончарной керамики.

Итак, развитие лепной керамики, выявленное на материале с городища и селища Хотомель, происходило следующим образом: венчики сосудов постепенно удлиняются и все больше отгибаются наружу, появляются сосуды с обточенным на гончарном круге верхом и затем сосуды, целиком обточенные на круге. Этот путь эволюции лепной керамики известен по материалам Чехословакии[49].

Гончарная керамика на городище Хотомель составляет лишь 18% всей керамики и встречается только в верхней части культурного слоя, выше угольной прослойки. На селище количество ее возрастает с 20% в нижнем предматериковом слое до 60% в верхнем слое. Сосуды сделаны на ручном гончарном круге, тесто довольно грубое, с примесями песка и дресвы, что сближает их с лепными сосудами. Некоторая часть гончарной посуды сделана из более плотного теста, без примесей, лучше обожжена.

Гончарная керамика представлена горшками с высоким слабо отогнутым горлом, округлыми, выступающими плечами и конусовидным ту-ловом. Линейный и волнистый орнамент обычно покрывает весь сосуд и часто бывает расположен по горлу.

По форме венчика гончарные сосуды делятся на семь видов (рис. 6).

Вид I. Горло сосудов высокое и слабо отогнуто. Край его срезан. Плечи выступают слабо. Тесто грубое. Профиль сосудов близок профилю лепной керамики V вида.

Вид II. Венчик округло отогнут наружу, край его срезан. Близок VI виду лепной керамики.

Вид III. Горло высокое и слабо отогнутое, край косо срезан, плечи выступают сильнее. Близок VII виду лепной керамики.

Вид IV. Горло высокое, отогнутое наружу. Венчик утолщен и оттянут вниз, образует карнизик. Плечо округло выступает. Встречаются сосуды с четким профилем, сделанные из чистого теста, а также более грубые образцы, с менее четким профилем, в тесте которых заметны крупные примеси. Этот вид близок VIII виду лепной керамики.

Вид V. Горло отогнуто, с внутренней стороны по краю венчика проходит валик. Близок IX типу лепной керамики.

Вид VI. Край венчика имеет утолщения с внешней и с внутренней сторон. Близок X виду лепной керамики.

Вид VII. Венчик такой же, как и у VI вида, но более усложнен и изогнут.

Три первых вида гончарной керамики с простым венчиком, в основном повторяющим форму венчика лепных сосудов, являются наиболее ранними. Тесто сосудов этих видов почти такое же, как и тесто лепных сосудов. Среди керамики следующих IV—VII видов есть более совершенные образцы, вероятно, привозные.

Гончарные сосуды из Хотомеля принадлежат к очень распространенным типам ранней гончарной керамики. Особенно часто встречаются гончарные сосуды с утолщением венчика в виде карнизика. Такая посуда известна из курганов Гнездовского[50] и Шестовицкого [51] могильников, из курганов с трупосожжением у Коростеня[52], в нижних слоях ряда городов (IX—X вв.) [53]. Очень близкими по форме и орнаментации являются ранние гончарные сосуды в Польше и Чехословакии. В Чехословакии гончарная керамика такого типа получила название блучинской, и ее появление И. Поулик относит к VIII—IX вв.[54].

Найденные на Хотомельском городище металлические предметы (наконечники стрел, серебряный браслет с утолщенными концами, семи-лучевое височное кольцо с орнаментом, воспроизводящим зернь, и др.) относятся ко времени не позднее X в., некоторые датируются более ранним временем—VI—VIII вв.[55]. Большинство их найдено в верхнем горизонте культурного слоя, который может быть датирован VIII—-IX вв. В нижнем горизонте найден лишь один хорошо датированный предмет — обломок черешковой трехлопастной стрелы VI—VIII вв. По-видимому, нижний горизонт культурного слоя может быть отнесен к концу VII или самому началу VIII в. н. э.

На селище, где найдены преимущественно орудия труда — ножи, обломки серпов, остроги, два лемеха и чересло,— датирующих предметов нет. Находка пряслица из розового шифера (наряду с четырьмя глиняными) указывает как будто бы на более позднее время его существования, хотя некоторые факты, по мнению М. Ю. Брайчевского, свидетельствуют о появлении шиферных пряслиц уже в VIII—IX вв.[56]. По керамическому материалу селище датируется тем же временем, что и верхний слой городища. Большое количество гончарной керамики, особенно в жилищах второго ряда, заставляет предполагать, что жизнь на селище продолжалась до начала X в.

Таким образом, материал с городища Хотомель подтверждает, что керамика житомирского типа на территории древлян существовала в VII—VIII вв. н. э. Однако появление ее, судя по более примитивным образцам из погребальных памятников и по находкам сосудов полей погребений Черняховского типа, относится к более раннему времени.

3

Поселения на территории древлян по керамическому материалу могут быть отнесены к двум хронологическим периодам. К раннему периоду VI—VIII вв. принадлежат поселения с керамикой житомирского типа. Они представляют собой небольшие селища, расположенные на склонах песчаных дюн в некотором отдалении от реки, часто рядом с городищами-убежищами (у дер. Бежев, в уроч. «Дзюба» [57], дер. Приборск, уроч. «Груды» [58] на р. Тетерев, дер. Хотомель [5]Э на р. Горынь, деревни Хильчицы [60], Петриков[61] на р. Припять, возможно у Мирополя на р. Случь [62]) (рис. 2). Площадь городищ очень невелика — не больше 1000 м[2]. При раскопках и разведках жилых сооружений на них не обнаружено.

Поселениям этого периода соответствуют погребальные памятники — бескурганные трупосожжения и курганы с урнами житомирского типа. Они располагаются небольшими группами в непосредственной близости от поселений (у Бежева, Мирополя, Хотомеля, Дзюбы).

Характер поселений и погребальных памятников позволяет говорить о существовании в этот период патриархально-родовых отношений. (Вероятно, эти отношения у древлян находились уже на стадии распада, о чем свидетельствует сравнительно небольшое количество погребений в курганах и малое число самих курганов с несколькими трупосожжениями. Одновременно были распространены и курганы с одиночными трупосожжениями).

В следующий период — VIII—X вв. — признаки патриархально-родового строя исчезают. Вероятно, в это время древляне переходили к территориально-общинным отношениям. К этому времени относятся селища с керамикой типа Луки Райковецкой. Неукрепленные поселения имели гораздо большие размеры, чем в более раннее время; на них открыты многочисленные остатки жилищ[63]. Курганов с коллективными погребениями в это время уже нет (рис. 2).

В конце периода (в IX—X вв.) на территории древлян снова распространяются городища. С этих городищ известна в основном гончарная керамика ранних видов и в меньшей степени лепная ‘керамика (городища у Коростеня, Городска, Малина и др.). Все городища невелики — их площадь около 2000—3000 ж[2]. Расположены они на высоких берегах рек, в труднодоступных местах. В противоположность более ранним на городищах конца I тысячелетия открыты жилые сооружения. На первом городище Коростеня [64] и на третьем городище Городска[65] они представляли собой очень небольшие, немного углубленные в материк жилища. На втором городище Коростеня жилыми являлись клети, расположенные в земляном валу, где они чередовались с городнями[66]. На городищах найдены сельскохозяйственные орудия, предметы вооружения, кости домашних и диких животных. Данных о развитии ремесел в ранний период нет.

Эти хорошо укрепленные небольшие городища с населением, занимавшимся земледелием и в то же время хорошо вооруженным, являлись, по-видимому, укрепленными усадьбами, где сидели князья или «лучшие» мужи с «родами своими» [67]. В летописи о древлянских градах X в. говорится как о хорошо укрепленных пунктах, жители которых занимались земледелием — «делають нивы своя и земл* своя» [68]. Под 977 годом об одном из этих градов, Вручии, сообщается как об укреплении, окруженном рвом с перекинутым через него мостом. В это время Вручий являлся резиденцией князя [69].

Таким возникающим «градом», возможно, являлось городище Хотомель. Если в ранний период оно было лишь убежищем для окрестного населения, то позднее характер его меняется. В поздний период на городище существовало постоянное население, за что говорит толщина культурного слоя, насыщенность его остатками бытовых предметов, остатки жилища. В отличие от селища, на городище почти нет орудий труда, но найдено большое количество оружия и дорогие украшения, чего совсем нет на селище. Вероятно, уже в VIII—IX вв. выделяется более богатый и хорошо вооруженный слой населения, позднее превратившийся в дружину феодала.

Изучение археологических памятников второй половины I тысячелетия, распространенных на территории древлян, позволяет сделать пока еще предварительный вывод о характере культуры древлян этого времени. По-видимому, их культура была очень близка роменско-боршевской, но имела свои отличия и была более тесно связана с культурами западных славянских областей. Западные связи особенно сильно ощущаются на материале середины I тысячелетия и прослеживаются вплоть до начала II тысячелетия (по материалам курганов с трупоположением).

Развитие общественных отношений и в связи с этим изменение погребальной обрядности и характера поселений у древлян происходило в основном так же, как и у других восточнославянских племен: в середине I тысячелетия н. э. у них распространяются курганы с несколькими трупосожжениями, которые к концу I тысячелетия уступают место курганам с одиночными сожжениями, являвшимися переходной ступенью к курганам с трупоположением. В конце I тысячелетия у древлян, по-видимому, появляются феодальные замки. Непрерывность и последовательность этого развития хорошо прослеживается по керамическому материалу, связывающему памятники середины I тысячелетия н. э. с памятниками эпохи Киевской Руси.

ПРИМЕЧАНИЯ

1. В. Б. Антонович. Раскопки в стране древлян. МАР, т. 11, 1893, стр. 10.
2. Р. І. Виєзжев. Розкопки курганів у Коростені та поблизу Овруча в 1911 р. Археология, т. IX, Київ, 1954, стр. 152. 
3. Ю. В. Кухаренко. Славянские древности V—IX веков на территории Припятского Полесья. КСИИМК, вып. 57, 1955, стр. 37 
4. Ю. В. Кухаренко. Ук. соч., стр. 36, рис. 10.
5. С. С. Гамченко. Пятилетие археологических исследований на Волыни (1919— 1923 гг.). Архив Института Археологии АН УССР, ф-з, 0—1, д. 24, стр. 146.
6. Там же, стр. 155.
7. Там же, стр. 92 и 193.
8. Там же, стр. 95.
9. Ю. В. Кухаренко. Ук. соч., сгр. 36.
10. П. Н. Третьяков. Древлянские «грады». Сб. «Акад. Б. Д. Грекову ко дню семидесятилетия». М., 1952, стр. 65.
11. С. С. Гамченко. Ук. соч., стр. 50.
12. Там же, стр. 67—86.
13. Сведения получены от Ю. В. Кухаренко.
14. С. С. Гамченко. Раскопки в бассейне р. Случи. Тр. XI АС, т. І. М., 1901, стр. 361—363.
15. Его же. Пятилетие археологических исследований, стр. 51—65 и др.
16. Раскопки С. С. Гамченко в 1896, Ю. В. Кухаренко в 1954 г.
17. И. Ф. Л е в и ц к и й. Археологічні досліди в районі Народичі, Ст. Шарно, Уманці, Булев, Селець. Болотніца року 1925. Архив Житомирского музея, д. № 58; Ю. В. Кухаренко. Отчет об археологической разведке в Ровенской и Житомирской обл. летом 1953. Архив ИА АН УССР, д. 1953/17.
18. Я. В. Яроцкий. Могильники по среднему течению р. Уборть. АЛЮР 1903, № 3—4, Киев, 1904, стр. 180.
19. П. Н. Третьяков. Северные восточнославянские племена. МИА, № 6, 1941.
20. См., например, 5. N о 5 е к. Сіаіораіпе то(*і1у г окгези игс2езпопі5іогус2пе|то V/ Маїороізсе гаспоапіе], \УА, XVI, 1939.
21.  J.Poulik. Staroslawska Morava. Praha, 1948, стр. 69
22. Я. В. Я р о ц к и й. Краткий отчет о раскопках курганов Речицкого могильника. Тр. Общества исследователей Волыни, т. I, Житомир, 1902.
23. В. Б. Антонович. Ук. соч., стр. 41 ел.
24. М. К. Я к и м о в и ч. Раскопки могильника у с. Нежилович Радомысльского у. Киевской губ. АЛЮР, № 2, 1900, Киев, стр. 201—203.
25. Ф. Р. Ш т е й н г е л ь. Раскопки курганов в Волынской губ., произведенные в 1897—1900 г. АЛЮР, 1904, № 4—5. 
26. Л. А. Гол у б ев а. Киевский некрополь, МИА, № 11, 1949, стр. 105, 106.
27. I. Д. Старчук. Раскопки городища Пліснеська в 1947—1948 рр. АП, т. III, Київ, 1952, сгр. 267. 
28. В. И. Довженок. Раскопки біля с. Волинцевого, Сумськой области. АП, т. III, стр. 390, табл. II.
29. В. А. Б о г у с е в и ч. Работы Чернігівської експедиціі. АП, т. 111, стр. 115, табл. 1. 
30. Д. І. Бліфельд. Дослідження в с. Шестовицях. АП, т. III, стр. 129, табл. II.
31. В. И. Сизов. Курганы Смоленской губ. МАР, т. 28, 1902, рис. 73—75 и др.
32.  3. М а г с і п і а к. Рггусгупкі сіо гаеаапіепіа сіа^іозсі озаапісітоа па гіетпіасп Роїзкісп, \УА, т. XVI, 1939 (48).
33. J.Poulik. УК. СОЧ.; его же. Jizni Morava zeme davnych slovanu. Brno, 1948—1950.
34.  L. Vinski. Gibt es fruhslawiche Keramik aus der Zeit der sudslawischen Landname? Archaaeologia Jugoslawica, I, Beograd, 1954
35. Ю. В. Кухаренко. Славянские древности…, стр. 34.
36. П. Н. Третьяков. Древлянские «грады».
37. В. К. Гончаров. Райковецкое городище. Киев, 1950; его же. Посад і сільські поселення коло Райковецького городища. АП, т. І, 1949, стр. Зі—46. 
38. См. Ю. В. Кухаренко. Раскопки на городище и селище Хотомель. КСИИМК, вып. 68, 1957, стр. 90—97. 
39. Раскопки на селище были продолжены в 1956 г.
40. Материал хранится в Краеведческом музее Пинска, в Гос. Эрмитаже и лаборатории ИИМК АН СССР.
41.  J.Poulik. Staroslawska Morava, стр. 89—101.
42. А. Кпогг. Оіе зіачгізспе Кегатік гіуізпеп ЕІЬа ипсі Осіег. Ілрзк, 1937, рис. 77. табл. 12, Ь. г
43. Там же, рис. 79; К. і а і і і є «• з к і. Кгц’аіузкіе рггусгупкі сіо га^асіпіепіа ІиЬуІс гозсі з1о\уіап па гіетіасп роїзкісп. \УА, т. XVI, табл. XVIII, рис. З, 9.
44. И. И. Л я п у ш к и н. Место роменско-боршевских памятников среди славянских древностей. Вестник ЛГУ, № 20, Ленинград, 1956.
45. П. П. Е ф и м е н к о и П. Н. Третьяков. Древнерусские поселения на Дону. МИА, № 8, 1948, стр. 36.
46. Пинский краеведческий музей, инв. №№ 25, 69, 11О. 
47. И. И. Ляпушкин. Ук. соч., стр. 57.
48. Б. А. Рыбаков. Ремесло древней Руси. М., 1948, стр. 75.
49. Т. Роиіік. 51агоз1оигапзка Могауа.
50. В. И. Сизов. Ук. соч., рис. 73, 74 и др.
51. Д. І. Бліфельд. Ук. соч.
52. Р. І. Виєзжев. Ук. соч.
53. В. А. Б о г у с е в и ч. Ук. соч.
54. і. Роиіік. Зіагозіоїгапзка Могауа, гл. V, стр. 94—100.
55. Ю. В. Кухаренко. Раскопки на городище и селище Хотомель, стр. 94—97, рис. 34.
56. М. Ю. Б р а й ч е в с ь к и й. Про датування шиферных пряслиць. Археологія, т. IV, 1950, стр. 91-98.
57. 57 С. С. Гамченко. Пятилетие археологических исследований…, стр. 196 и дело 21/13 в Архиве ИА АН УССР.
58. 58 Раскопки П. Н. Третьякова в 1940 г. Материал хранится в Гос. Эрмитаже.
59. 59 Раскопки Полесского отряда Славянской археологической экспедиции АН СССР в 1954 г. под руководством Ю. В. Кухаренко.
60. 60 А. 3. К о в а л е н я и С. С. Ці у т а у. Матер’ялы з дагісторьіі Тураушчыны. Працы археолёпчнай камісіі, т. II, Менск, 1930, стр. 363.
61. 61 Раскопки А. 3. Коваленя в 1932 г. Материал находится в ИИ АН БССР.
62. 62 С. С. Гамченко. Раскопки в бассейне р. Случи, стр. 357—367.
63. 63 Раскопки селищ производились в Луке Райковецкой, Запасеке и в Хотомеле. С остальных селищ известен лишь подъемный материал.
64. 64 Ф. А. Козубовській. Записки про досліди а.рхеологічни коло м. Коростеня року 1925. Коростень, 1926.
65. 65 М. Ю. Брайчевський. Розкопки на третьому Городському городищі. АП, т. III, стр. 187—196.