…Моя жгучая тайна – древляне: народ и государство, которое странным образом пытались вычеркнуть из летописи монах Нестор и его последователи. Государство, которое до сих пор не берут во внимание, но с которого, по моему твердому убеждению, и началась на самом деле история объединения, названного современными историками «Киевская Русь»: Древлянское княжество.
Два похода в Дерева – в 2002 и в 2005 году – жажду не утолили. В первый раз я убедилась, что древляне не вымерли, что они помнят и чтут свою историю и не забыли обид, учиненных Киевом и княгиней Ольгой. Второй раз поняла, что древляне отчаянно хотят восстановления истины. И свидетельство тому средства, которые руководство Коростеня вкладывает в археологические изыскания. Доказав на международной конференции, что Коростеню как минимум 1300 лет, археологи продолжает раскопки. А древлянин Владимир Литвин не в шутку уверен: тут можно «выкопать» и шестой век… до нашей эры! В 2007 году мне в третий раз удалось прикоснуться к тайне древлян. Теперь в древнем черниговском Любече…
…В Любече – где стоял когда-то неприступный замок княгини Ольги, где в 1015 году Ярослав разбил войска Святополка и тем самым завоевал себе державу, где в 1097 году собрались русские князья, чтобы договориться о мире, где свою первую пещеру выкопал легендарный Святой Антоний – основатель Киево-Печерской Лавры. Но для меня главное не в тех важных событиях, а в том, что сидел тут плененный Ольгой в 945 году развенчанный князь Мал-Малфред Древлянский.
…По сельскому тихий и сонный городок – длинный и узкий как змея. Хвост – автостанция, а голова – километра через три, на Замковой горе. С трудом плетусь по крутой дороге, мечтая о романтических средневековых развалинах на высоком днепровском берегу. Раскопки тут вел в середине прошлого века Борис Рыбаков, он же реконструировал Любечский замок 11-го века и… ввел меня в заблуждение! Потому что Днепр оказался так далеко, что я едва видела его голубую ленточку слева, у самого горизонта! Потому что вершина горы оказалась ровной, как стол, и совершенно пустой, а в центре совсем небольшой прямоугольной, заросшей травой площадки (где ж тут замок-то помещался?), на высоком постаменте почему-то почти по-татарски скрестив босые ноги, сидел и в недоумении глядел на меня… Ярослав Мудрый! Подхожу к краю обрыва – полсотни метров, не меньше! Стоишь – как бы над миром в пустоте, наполненной ветром и птичьим гамом. Далеко внизу, под горой копаются в огородах сельчане. Справа – живописная гора Лисица, другое название – Лысица, то есть Лысая: древнее место народных гуляний и волхований. А впереди бескрайняя болотистая равнина до самой Беларуси: Любеч – приграничный городок.
Он, Мал Древлянский, точно так же глядел с высоких бревенчатых стен на эти просторы. О чем думал? О том, что навсегда потерял свое княжество? Или о том, кого родит от Ольгиного Святослава Киевского его дочь Малфреда Древлянская? А, может, о том, как исправить ошибки, помочь попавшим в плен к Ольге детям своим Добрыне и Малуше, да послужить земле своей делами богатырскими?
Ложусь в траву, гляжу на облака в небе и размышляю об одном, пожалуй, самом удивительном и спорном допущении, которое, докажи мы его истинность, многое могло бы перевернуть в нашем представлении о своей истории.
Илья – сродни греческому Гераклу. Весь наш героический эпос так или иначе с ним связан. И подвиги он совершает подобно Гераклу, но с одной существенной особенностью: во славу и в защиту родной земли от врагов-находников. Львы, Гидры и Авгиевы конюшни ничто по сравнению с Соловьем Разбойником, Идолищем Поганым, Калин-Царем, турецким паном Салтаном и разбойничками-подорожничками, которые хотели поработить да пограбить народ русский. В отличие от героя-одиночки Геракла, у Ильи есть друзья да хоробрая дружинушка. А еще есть помощники: калики перехожие да Святогор-богатырь, от которых он получает свою удивительную силу. Одним словом – в его подвижнической жизни за его спиной вся земля русская: и народ, и витязи, и князья, и волхвы с магами!
Тайна в том, что при такой популярности в народе, об Илье как бы ничего не знают летописи, хотя имеются вполне исторические свидетельства его реальности.
В 1574 году украинский магнат Филон Кмита Чернобыльский написал письмо к троцкому кастеляну Остафию Воловичу о невнимании к нему со стороны короля и припомнил эпизод из киевского дружинного эпоса о витязе Илье: подобно тому, как у князя Владимира явилась надобность в силах Ильи Муравленина (Ilii Muravlenina), так наступит момент, когда и королю понадобятся его, Кмиты, силы. А в 1594 году посланник австрийского императора Рудольфа II Эрих Ляссота, направляясь с дипломатической миссией к запорожцам, побывал проездом в Киеве и видел в Софийском соборе местную достопримечательность – разрушенную гробницу «…Ельи Моровлина, он был знатный герой, или, как говорят, богатырь…»
О том, что Илья похоронен в Киеве – историки знают. Официально мощи Муромца до сих пор находятся в Киево-Печерской Лавре. К его гробнице не раз подступали исследователи, но каждый раз результаты из каких-то загадочных соображений замалчивались. В 1990 году очередная комиссия пришла к выводу о «нежелательном разглашении полученных сведений» без разрешения «высших компетентных органов».
Русская Православная Церковь имела неосторожность отковырнуть от мощей святую частичку для передачи «на родину героя», но святых отцов тут же обвинили в вывозе с Украины святынь, принадлежащих украинскому народу: «…Представители Московской Патриархии …разрушают погребения наших святых предков. Такими действиями они …издеваются над нашей исторической памятью…»!
Но и в этой гневной тираде речь не о том, что родина-то Ильи вовсе не Муром, и именно поэтому тащить туда его мощи – исторически не оправдано! И никто не хочет признать: нет никаких доказательств, что мощи действительно принадлежат Илье. Хотя бы из тех соображений, что источники шестнадцатого века свидетельствуют: он был похоронен не в Лавре, а в Софийском соборе! Там, где хоронили исключительно князей – государей державы! К этому факту мы еще вернемся.
То, что Илья никогда не имел никакого отношения к Мурому, российским историкам известно. Самые древние источники называют его Елья Моровлин, Муровец, Мурович, Муравленин, Моровленин, Илёйко, Елёика…
Есть вполне разумные версии происхождения прозвища Ельи-Елёики. Первая – от принадлежности его к летописному Моровску (Моровийску), что и сегодня расположен недалеко от Чернигова. Есть в Черниговском княжестве и городок Карачев, в котором частенько сиживали черниговские князья. Вторая – от украинского понятия «муры», крепостные стены, потому как Илья имеет прямое отношение к несению службы на границах государства в заставах, укрепленных стенами-мурами.
Третья версия самая неожиданная. В летописях упоминается два Мурома: один – город финского племени муромы, а второй – «град Мурам» – Великая Моравия, которая возникла в конце VIII века, могущества достигла в IX веке, а в 907 году оказались под владычеством Богемии, но не потеряла значения общеславянского торгового центра. Исследователи считают, что в совокупности все варианты прозвища Ильи (“Мурамец”, “Моровлин”, “Муравленин”, “Муравец”) имеют однозначное лексическое значение: “Моравский”, подобно “моровлянам”, как называет моравов летопись, или выражениям “муравское сукно” в значении “чешское”.
В былинах у Ельи Муравлина есть еще один важный для нас эпитет – “старый”, что подчеркивает отнюдь не возраст, а исходит из древнего значения – “сильнейший” и “мудрейший”. Сравните: «старый-старь–царь». Это уже второй намек на родовитость Ильи, в ряду с сообщением о его захоронении в усыпальнице Софиевского собора.
А под Черниговом на Болдиных горах, рядом со Святой рощей и храмом Ильи – есть курган Х века “Гульбище”, где с почетом похоронен знатный богатырь. Его вещи в полтора раза превышают размеры обычных: меч длиною 126 см; стремена в полтора раза шире стандарта; деревянное ведро для меда с железными обручами 40 см в диаметре. Это заставляет вспомнить былинную “чару зелена вина в полтора ведра”, которой обносили богатырей и в первую очередь потчевали именно Илью…
Имя «Малфред» и «Малфреда», которое бытовало в древлянской династии, только на первый взгляд скандинавское (или, как предполагают некоторые исследователи, семито-еврейское в формах «Малка» и «Малуша»!) «Мал» или «малик» – слово иранского происхождения (а славяне издавна с Востоком торговали!), которое означает «светлый» и является эпитетом к титулу коронованной особы. Вспомните устойчивое славянское «светлый князь». Приставка «фред» тоже имеет свое объяснение. Если учесть, что «ф» чередуется не только с «т», но и с «п», получается «пред» – «падре», «папа», «предок», «отец» или «старец»! Это вполне согласуется с тем, что князей называли Старыми, как князя Игоря, например.
И тут мы вдруг выходим на летописную фигуру черниговского воеводы Притыча, который спас Ольгу с внуками, когда печенеги напали на Киев, а Святослав был далеко, воевал с Византией. Фред – Фредыч – Предыч – Притыч: не является ли это еще одним прозвищем Малфреда Древлянского, который, после поражения и сидения в Любечском замке, не мог уже быть князем, но вполне мог быть воеводой, потому что был знатным человеком и настоящим богатырем, любимым в народе? Ведь недаром даже Нестор, которому так хотелось унизить древлян, называет его заботливым князем-пастухом! Если так, то спасал воевода своих собственных детей: Малушу с Добрыней и внука Владимира! И начинает складываться мозаика странных фактов.
И Мал Древлянский, и Илья Муромец имеют моравские корни. И Мал Древлянский, и Илья Муромец во времена князя Владимира были любимыми в народе богатырями, служили в пограничных крепостях и были воеводами Черниговскими. Илью Моровленина старым называет былина, а Мала Древлянского – летопись величает Притычем, что, по сути, то же самое – «старый». И Летописный Мал Древлянский и былинный Илья Моровленин, как особы опальные, не имели доступа в Киев, но всегда приходили Владимиру на выручку в тяжкие времена. Если Илью похоронили в княжеской усыпальнице, то не был он крестьянским сыном, а был королевских кровей, как и развенчанный князь Мал Древлянский – дед Владимира Красно Солнышко. А могила в Софии Киевской вполне могла быть, так сказать, протокольной, по рангу положенной, но пустой, потому что на самом деле возможно, что Малфреда Древлянского – Илью Моровленина, как знатного богатыря товарищи по оружию похоронили… в черниговском кургане «Гульбище»!
…А в Любече ни о древлянском князе, ни об Илье Муромце никто и слыхом не слыхивал! Там остались только пустая вершина горы да оплывшие от времени валы нижних укреплений, на склонах которых любечане картошку выращивают. Даже музея приличного нет. Был при школе, но находится сейчас в полном разоре, потому что нет подходящего помещения. Учительница географии открыла мне кладовую и я с печалью рассматривала запыленную спичечную реконструкцию замка, старинную домашнюю утварь и карту древнего, когда-то такого важного Любеча, в котором Мал Древлянский превращался в былинного Елью Моровленина – самого великого богатыря земли русской… Или украинской?
Горловка-ЛЮБЕЧ
2007 Г. СЕНТЯБРЬ