Статья из журнала Советская археология, № 4 за 1982.
В 1980 г. фонды отдела Археологических памятников Государственного Исторического музея пополнились исключительно интересным экспонатом — бронзовым наконечником ножен меча прекрасной сохранности (см. рисунок)*
Наконечник украшен одинаковым с обеих сторон орнаментом в виде ленточного плетения и человеческих масок, выполненным с большим мастерством. Его завершает схематизированная голова животного, а в нижней части, по всей видимости, изображена хищная птица с большими глазами и изогнутым клювом.
По классификации Г. Ф. Корхузиной подобные ажурные наконечники ножен с так называемым северным орнаментом скандинавского стиля датируются X в., скорее всего второй его половиной [1, с. 65, 66]. В это время подобные наконечники распространены были широко в скандинав- ских странах [2, с. 31—34, табл. XXVI; 3, табл. 5, 8], в Восточной же Европе число находок их невелико**.
На территории древней Руси до настоящего времени было известна только 13 экз. ажурных наконечников с плетеным орнаментом, со звериными и птичьими головками. Они найдены в Гульбище близ Чернигова, в курганах Приладожья, Тимерева, Гнездова, Шестовни, в культурных слоях Новгорода, Гнездовского поселения и поселения близ дер. Городище Кирилловского р-на Вологодской обл., а также в числе случайных находок в бассейне Оки, в Поволжье и в Херсонесе [1; 4; 5; 6, рис. 30]. Самой близкой аналогией публикуемого экземпляра является бронзовый наконечник ножен меча из Херсонеса, который с обеих сторон украшен в окружении плетеного орнамента человеческими масками, звериными я птичьими головками. По своим размерам эти наконечники также идентичны: высота их 7, ширина 4 см.
На территории средневекового Херсонеса найдены еще два наконечника ножен меча X в., а в античной могиле обнаружепо впускное захоронение воина с древнерусским боевым ножом. Эти находки дали основание предположить, что, находясь на вооружении русских воинов, они оказались в Херсонесе в связи с походом киевского кпязя Владимира Святославича, 988 г. на Корсунь [7, с. 59, рис. 44; 8, с. 138; 9, с. 266, 267, рис. 2].
Наконечник, принесенный в дар П. Д. Барановским, попал к нему при следующих обстоятельствах. Во время первой мировой войны на фронте П. Д. Барановскому приходилось постоянно работать с 10-верстной картой. Он заметил, что рядом с г. Коростель мелким шрифтом отмечено место под названием «Могила князя Игоря». Это его заинтересовало, и он стал искать случая побывать в этих местах. Вскоре такая возможность представилась. В урочище под названием «Игорева могила», расположенном в 7—8 км к северо-востоку от Коростеня (летописного Искоростеня) в верховьях р. Ушипки — притока р. Уж, за околицей дер. Сынгай, оп увидел курган высотой около 3 м, разрезанный широкой траншеей пополам. Своей величиной этот курган поразил еще В. Н. Татищева, когда он во время Северной войны в 1710 г. во главе отряда шел пз Киева в Коростень. По словам Татищева, курган этот настолько высок, что подобному ему величиною нигде, кроме как в низовьях Волги, он не видал [10, с. 749—750].
По рассказам местных жителей, за несколько дней до приезда П. Д. Барановского курган был раскопан стоящими у дер. Сынгаи солдатами накануне их перевода в другое место. В нем обнаружен скелет, рядом с которым лежал меч. Офицер, руководивший этими любительскими раскопками, меч взял с собой, а скелет приказал отнести в деревенскую часовню, где Барановский его осмотрел. При попытке поправить кости земля с них осыпалась и на пол упал роскошно орнаментированный наконечник ножен меча.
В летописи под 945 г. описывается, как при попытке киевского князя Игоря собрать с древлян дополнительную дань «древляне, выйдя из города Искоростеня против Игоря, убили Игоря и дружину его, так как было ее мало. И погребен был Игорь, и есть могила его у Искоростеня в деревской земле и до сего времени». Далее летописец сообщает, что Ольга «взяв с собою малую дружину, отправилась налегке, пришла к могиле своего мужа и оплакивала его. И повеле людям своим насыпать великую могилу, и когда насыпали приказала совершать тризну» (выделено мной.—М. Ф.) [11 с. 237, 239].
Сопоставляя летописные сведения с обстоятельствами находки интересующего нас наконечника и с археологическим материалом из Херсонеса, приходим к заключению, что, по всей видимости, курган в окрестностях Коростеня был насыпан над захоронением киевского князя Игоря и обнаруженный здесь наконечнпк прикреплен к ножнам его меча. Тем самым дар П. Д. Барановского вызывает к себе повышенный интерес и является уникальным.
* ГИМ, пнв. № 105009, оп. 2575/1; передан музею заслуженным деятелем искусств РСФСР, архитектором Петром Дмитриевичем Бараповским.
** Следует иметь в виду, что наконечпики не являлись необходимой принадлежностью ножен меча; изготовленные из дерева, кожи или ткапи ножны чаще всего не имели металлических наконечников.
ЛИТЕРАТУРА
1. Корэухина Г. Ф. Из истории древнерусского оружия XI века.— СА, 1950, т. XIII.
2. Grieg S. Gjermundbufunnet Norske Oldfunn. VIII. Oslo, 1947.
3. Arbman H. Birka. I. Die Graber. Tafeln. Uppsala, 1940.
4. Пушкина Т. А. Скандинавские вещи из Гнёздовского поселения.— СА, 1981, № 3.
5. Голубева JI. А. Новые скандинавские находки в Белозерье.—СА, 1982, № 3.
6. Ярославское Поволжье X—XI вв. М.: ГИМ, 1963.
7. Arne Т. У. La Suede et l’Orient.— Etudes archeologiques sur les relations de la Suede et de TOrient pendant l’age de vikings. Upsala, 1914.
8. Косцюшко-Валюжинич К. К. Отчет о раскопках в Херсонесе Таврическом в 1905 г.— ИАК, 1907, Л® 25.
9. Колесникова J1. Г. Погребение воина на некрополе Херсонеса.— СА, 1975, № 4.
10. Словарь географический Российского государства. Ч. III. М.. 1804.
11. Повесть Временных лет. Подгот. текста Д. С. Лихачева. Пер. Д. С. Лихачева.
Б. А. Романова/Под ред. Адрпановой-Перетц В. П. Ч. 1. М.— Л.: Изд-во АН СССР, 1950.