Ирина ШЕВЧЕНКОТАЙНА ДРЕВЛЯНСКОГО КНЯЖЕСТВА

ПЯТЬ ПОХОДОВ В ДЕРЕВА

Версии по мотивам гипотез историков Яна Длугоша (15 век, Польша), Владимира Татищева и Михайлы Ломоносова (18 век), Дмитрия Прозоровского, Ивана Срезневского и Василия Ключевского (19 век), Александра Шахматова, Бориса Рыбакова, Анатолия Членова и Сергея Горюнкова, а также краеведов земли Древлянской Сергея Иванова, Виталия Скуратовского (20 век) и Миколы Брыцуна (21 век).

***

История полна тайн и загадок. Чем дальше в глубь веков – тем более зыбкой выглядит почва фактов. Историкам, вольно или невольно, приходится выдвигать гипотезы и предположения, реконструировать события, исходя из современной им логики, и заполнять пустоты догадками. Это всегда чревато последствиями, потому что нередко после реконструкций у разных историков получаются совершенно противоположные картины. Особенно сложно установить истину в том случае, если предшественники изо всех сил старались её скрыть, а потому переписывали хроники, выставляли выгодные для них акценты, замалчивали факты и искажали реальность до неузнаваемости.
Утешает одно: как бы и кому бы в угоду ни искажалась историческая действительность, как бы ни держались ортодоксы “установленных и официально признанных” фактов, всех “концов” скрыть не удавалось НИКОГДА! Внимательный исследователь всегда видит, где ткань истории шита белыми нитками. Видит и пытается собрать разрозненные лоскутки в единое целое…

ПОЧЕМУ ДРЕВЛЯНЕ?

Давным-давно, ещё на студенческой скамье, довелось мне познакомиться с ворохом литературы, в которой историки нещадно громили фундаментальный труд В. Татищева “История Российская”. Более всего досталось ему за ссылки на некую Иоакимову рукопись, которая содержала описание древнейшей части истории восточных славян, а в частности, – генеалогические исследования древнейших княжеских династий Руси – Киевичей и Рюриковичей. После Татищева никто больше Иоакимовой рукописи не видел, и потому коллеги сделали дружный вывод, что он её просто придумал, чтобы одурачить весь мир. Сыщики, расследуя преступления (а фальсификация истории тоже преступление), ставят обычно (вслед за Шерлоком Холмсом!) определяющий вопрос: а кому это выгодно и каковы мотивы?
В случае с Татищевым оказалось, что мотивы у него были основательные: хотелось, в противовес летописцам 11-12 веков Никону, Нестору и Сильвестру, доказать, что русские князья имеют русские, славянские корни!
У его критика, основоположника официальной норманнской теории, современника Ломоносова, немца Шлёцера (и, похоже, у его последователей Карамзина, Погодина и Соловьёва) мотивы были не менее весомыми: они хотели доказать, что русские князья имеют… германские корни и без германских “допингов” ни на что серьёзное не способны! Почему? Да потому, что мнение историков зачастую зависит от мнения власть предержащих. А на Киевском, а потом Московском и Петербургском тронах так часто восседали монархи североевропейских кровей, что им, понятное дело, хотелось возвеличить СВОИХ предков!
Эта история была настолько поразительной, что стала отправным пунктом для моих собственных исследований. С тех пор всё, что касалось генеалогии Первых Князей, стало для меня безумно интересным. И вот, через много лет блуждания по летописям и монографиям, археологическим вестникам и фундаментальным работам, я вдруг поняла, что так или иначе все дороги ведут в таинственные и загадочные, сокрытые мраком извечных лесов ДЕРЕВА, землю ДРЕВЛЯНСКУЮ.
В Деревах тоже пахло тайной, авантюрой и… преступной фальсификацией! Историки, словно сговорившись, тщательно скрывали нечто не только от меня любопытной, но и друг от друга!
Скрывали что-то очень важное монахи-летописцы Нестор и Сильвестр. Скрывал немец Шлёцер. Скрывали Карамзин с Соловьёвым. И (что самое удивительное!) до сих пор в Украине это самое “нечто” тщательно скрывает официальная – киевская! – историческая школа, концепцию которой полностью поддерживают и православные конфессии всех толков. И дело оказалось не в нашумевшем противоборстве немецкого и русского компонентов нашей истории (и даже не украинского с русским!), а в тщательно замаскированном от широкой общественности противостоянии двух… украинских исторических центров! Нет, я не имею в виду столицу Западной Украины Львов. Этот чудесный город построили много позже той драмы, которая разыгралась в самом начале летописной истории Руси Киевской, и отголоски которой будут звучать до тех пор, пока истина не будет восстановлена полностью…

ПЕРВЫЙ ПОХОД В ДЕРЕВА

В ПУТЬ, ЗА ОТВЕТАМИ

Исследование Анатолия Членова “По следам Добрыни” попалось мне в руки сразу же после выхода книги в свет: в 1986 году. Я прочитала о том, как автор сам, лично объехал всю страну, чтобы пройти по следам своего любимого героя и поглядеть своими глазами на то, что осталось сегодня от дней прошлых. И мне отчаянно захотелось того же. Захотелось бросить все “неотложные” дела, сесть в поезд и уехать в Дерева…
С тех пор прошло пятнадцать лет. Мне в руки попала однажды очень подробная карта Житомирской области, и я стала пристрастно разглядывать свою Terra incognita, все так же мечтая отправиться в путь за разгадкой удивительной тайны.
Я читала названия Древлянских речек.
Главная, та, на которой стоит столица Дерев Коростень, называется УЖ. В него впадают НОРИНЬ, СЛАВУТА, РАДИЧ… А по самой западной границе Дерев течёт в Припять – СЛОВЕЧНА. А далеко на юге исконные древлянские земли замыкает РОСТАВИЦА… Вот она ВЕЧНАЯ земля СЛАВНЫХ СЛОВЕН, на которой, в ДРЕВНЕЙ чаще ДЕРЕВ, правили НОРМУ-РАДУ ДРЕВЛЯНЕ-РОСИЧИ и таинственные летописные НОРЦЫ..
…На дворе стоял солнечный июльский день последнего лета уходящего тысячелетия. И я вдруг решилась: сегодня – или никогда!
До отправления поезда «Луганск-Львов» оставалось два часа. Два часа для того, что бы написать заявление на отпуск (сразив наповал редактора…), домчаться до своей десятиэтажки, взлететь на седьмое небо, побросать в сумку вещи, схватить за руку ошарашенного мужа и бежать на вокзал!..
А поезд – стоянка две минуты! – уже стоял у перрона, и я видела его последний голубой вагон. Я бежала по путям так, словно от этого зависела вся моя жизнь! Проводница удивлённо вскинула брови:
– Вы ко мне? А билет?
– Но ведь я уже не успею купить его…
Она вздохнула и чуть отодвинулась.
Взлетаю в вагон, и поезд трогается. Растерянный муж кричит вслед:
– Позвони, как устроишься!
А я гляжу, как он становится всё меньше, и уезжаю. В Дерева. За ответами…
…Пока колёса уверенно постукивают на редких стыках путей, а вагон уютно покачивается в своём полёте, пытаюсь привести в порядок мысли…

ВРЕМЕНА ПРАДАВНИЕ

Дерева – Коростеньский, Овручский и Олевский районы Житомирской области – расположены в изначально уникальном месте.
Кое-что роднит эти места с моим родным Донецким кряжем. В незапамятные времена там – и в Деревах, и в Донбассе были высокие мощные горы. С течением времени они сгладились, но остались от них возвышенности – кряжи.
Правда, Дерева, в отличие от Донбасса, стоят на твёрдом кристаллическом щите, основу которого составляют граниты и кварциты. Когда горы от времени разрушились, этот кристаллический щит оказался буквально на поверхности. Огромные красные, чёрные, серые гранитные “лбы” перемежаются тут с розовыми, сверкающими на солнце кварцитовыми кручами. А впадины между ними заполнил светлый, тонкий и очень плодородный озерный лёсс.
Росли в Деревах издревле сосны и берёзы, они и были первым Пралесом.
Люди в Европе появились около 2,5 миллионов лет назад. Пришли они из Африки. Те, которые двигались из своей прародины через Малую Азию и Балканы, – похоже, и были предками восточных европейцев.
В Деревах серьёзные археологи практически не работали на предмет выявления следов архантропов. Копать тут практически нечего – кристаллический щит покрывает такой тонкий пласт почвы, что культурный слой в нем практически не сохранился. Но совсем рядом, в Закарпатье и Поднестровье, обнаружены следы стоянок древнего человека и его орудия труда возрастом не менее 300 тысяч лет.
Примерно миллион лет назад началось последнее глобальное оледенение, о котором учёные спорят сегодня до хрипоты: где был ледник, когда и какой толщины. Относительно Украины лучше всего обоснована гипотеза, согласно которой ледник двумя мощными потоками спускался по древним долинам Днепра и Дона. Дерева, как и Донбасс, эти потоки обошли, потому что разбились об остатки гор.
В Деревах ледник разбился о кристаллический щит. Но досталось и самому щиту. Мы теперь имеем возможность наблюдать последствия этой титаномахии: разбросанные по огромной территории глыбы, растрескавшиеся гряды, которые продолжают размываться чистыми, звонкими речками.
В сосняках и зарослях лиственных лесов (в основном – берёза, ольха, граб…) тогда жили пещерные медведи, львы и прочая экстравагантная живность. А на границе с ледником обитали северные олени и мамонты.

* * *

Около 40-50 тысяч лет назад люди уже умели изготавливать для охоты луки, а также стрелы, копья, и дротики с кремниевыми и костяными наконечниками. Они умели строить тёплые, крытые шкурами или деревом полуземлянки, делать лодки и, возможно, уже одомашнили предков современных собак.
Около 12 тысяч лет назад началась планетарная катастрофа: климат потеплел, ледник стал таять, начались наводнения, примерно на 150 метров повысился уровень мирового океана – огромные территории оказались затопленными. Люди снялись с насиженных мест и двинулись вглубь континентов.
Обитателей Дерев катастрофа почти не затронула. Вода с гранитных и кварцитовых лбов, поросших древним лесом, стекла в долины, и местность наполнилась тысячами речек. На берегах этих речек и обосновывались лесные охотники: и те, которые жили тут издревле, и те, что пришли в древний лесной и охотничий рай, спасаясь от буйства вышедшего из себя Средиземного моря…
10 тысяч лет назад сложилась уникальная территория Дерев: от болот по берегам Припяти на севере – до Роставицы и Роси на юге; от Горыни и Случи на западе – до Борисфена-Данапера-Славуты на востоке.
В густых, непролазных лесах, в которых после ледникового периода царём стал каменный дуб, по-прежнему процветали сосна, берёза, ольха, граб, боярышник, малина. Леса, в которых с незапамятных, доледниковых эпох сохранились до сегодняшнего дня реликтовые рододендроны.
В дремучих чащах жили косуля, бык и олень, кабан и лось. Люди охотились и собирали то, что давала природа: дикие злаки, грибы, ягоды, мёд.
7 тысяч лет назад люди научились получать медь, изобрели земледелие, колесо, гончарный круг, письменность и государство.
В Деревах зерно сажали в лёсс. А если не хватало пашни или нужно было ей “погулять”, подсечно-огневым методом освобождали подходящий участок леса.
Дома строили из дуба, вяза или сосны, полы – деревянные, скот и корма держали внутри дома…
Треть детей не доживало до 15 лет, 80 процентов женщин – до 40, но половина мужчин уже перешагивает этот рубеж. А правят – старейшие, вот и выходит, что решения принимали мужчины…
Но счёт родства вёлся всё же по матери.
Орудия делали из обсидиана и кремня, который привозили, из Греции, Италии и островов Средиземноморья. Токайский обсидиан возили из Венгрии и Словакии. Он был очень прочным и потому дорогим. Иметь его могли только особые люди – зарождающаяся аристократия. В качестве денег нередко пользовались раковинами Spondylus из Эгеиды.
5 тысяч лет назад на юге Дерев процветала самая высокая в Европе Трипольская культура, в традициях которой – плуг, запряженный волами, сани-волокуши, расписная керамика, медь, золото, ткачество, скорнячество, торговые связи с Балканами и Ближним Востоком. Богатства уже тогда были сосредоточены в руках древних князей. В поселениях строили деревянные, расписные храмы. Вероятно, у трипольцев были зачатки письменности типа Винчи.
Укрепления на возвышенностях по берегам рек трипольцы начали строить в III т. до нашей эры.
Огромные трипольские города с высокой плотностью населения найдены под Уманью и Доброводами. Это – города-центры, вокруг которых располагалось множество подчиненных поселений.
Дерева на северной периферии этого трипольского мира, они – “в лесех сидяху”.
Пока нет достоверных сведений об укрепленных поселениях на месте Коростеня, возможно, потому что акрополи для защиты населения во время набегов были деревянными и их остатки не сохранились.
Чуть южнее и западнее Дерев исследованы культуры Кукутень С, Чернавода I, носители которых вероятнее всего индоевропейцы-арии. Часть северо-западных древлянских земель занимала культура шаровидных амфор и линейно-ленточной керамики. С востока и юга земли Дерев охватывала ямная культура (предположительно – индоевропейцы)…
Итак, подведём первые итоги.
Дерева – земля уникальной древности. С незапамятных времён произрастает тут Лес. Эти территории ни разу не смогла покорить Вода: не было тут моря, не пробился сюда ледник, не принесли вреда послеледниковые наводнения.
Дерева – это люди уникальной древности. Поселившись тут однажды, они уже никогда и никуда не трогались с места. Сюда – только приходили, приносили и добавляли к изначальному генетическому компоненту…

***

А в моём пути – день сменился ночью, и настало светлое, прозрачное утро: мы подъезжали к исконной границе Дерев – к Днепру-Славуте, к древнему Киеву…
Впереди блеснул древним серебряным зеркалом Славута-Днепр.
Мы неспешно ехали по высокому мосту над задумчивой днепровской водой, и странное чувство наполняло меня…
…Днепр состарился, похудел, обмелел и притих. Множество зелёных островков украшали его безмятежную гладь. У одного из них, как и тысячу лет назад, босоногий мальчонка в утлой лодочке удил рыбу. Отсюда, с высоты моста и дали восточного берега, совсем не видно, что Киев разросся и обзавёлся антуражем двадцать первого века. Надо всей округой все так же высятся поросшие густой шерстью лесов Киевские горы, увенчанные крепостными башнями. Правда, башни теперь не деревянные, а каменные. И принадлежат они не княжеской крепости, а православным храмам.
Мы едем по мосту на правый, древлянский берег. Именно там и расположен Старый Киев. И это ещё раз наводит на мысль о том, что строили его, похоже, всё-таки древляне…

***

Память возвращает меня на месяц назад, когда по делам пришлось побывать в Киеве. Ночь в поезде, день – в столице, а вечером – домой. Закончив дела, я обнаружила, что стою у Золотых Ворот и имею в запасе три часа до поезда. Ноги сами понесли меня по Владимирской к Софии. Едва вошла за мощную монастырскую стену, увидела толпу людей у музея: открывали экспозицию Переяславских древностей. Церемония заканчивалась, и у микрофона стоял ведущий украинский археолог, исследователь Киева, Пётр Петрович Толочко. По его учебникам я занималась в университете. Когда он освободился, набралась смелости и подошла:
– Здравствуйте, я – историк из Донбасса. Интересуюсь загадками Древлянского княжества. А вы как считаете, кто же основал Киев – поляне или древляне?
Глаза у Толочко загорелись. Он сходу “включился” в любимую тему:
– А вам известно, что северяне (черниговцы) тоже претендуют на роль основателей Киева? Такой вот треугольник! Киев ведь действительно на границе древлянской и северской земель!
– Но на древлянском берегу! – вставляю я.
Он смеётся в ответ.
– В этом, конечно, есть смысл! Но что вам, степнячке половецкой, так дались эти древляне?
Нам было о чём поговорить. Но его ждали люди. И я отступила. А он – только развёл руками и, уходя, смущённо улыбнулся…
Софию я обошла трижды. А потом долго стояла, задрав голову и рассматривая золотые купола, увенчанные крестами и странными для меня, непосвящённой, золотыми ажурными дисками. Хотелось верить, что лучистые, сверкающие на солнце диски эти – тайный привет из старины допотопной: символ древнейшего древлянского божества – Дажбога!

Сразу за Киевом поезд погружается в прохладную глубину соснового леса. Он стоит по обе стороны дороги и с осуждением смотрит на поезд, потому что железнодорожное полотно, как безобразный шрам, разрезает его надвое.
Это – древняя дорога. Ей, пожалуй, не менее пяти тысяч лет. Сухопутный столбовой тракт, который связывал Дерева с днепровской артерией. С глубокой древности вдоль этого пути стояли сёла и хутора. И Игорь Старый, отправляясь в ТО трагическое лето в Дерева за своей смертью, шёл именно этим путём…

ДРЕВНИЕ ИСТОРИКИ О ДЕРЕВАХ

…Древнейшая наша Летопись – “Повесть временных лет” – была в основе своей завершена монахом Киево-Печерской Лавры Нестором около 1111 года.
Нестор, безусловно, использовал для составления своей версии исторических событий какие-то более древние своды. Писал он, возможно, и по велению души, но, несомненно, сообразуясь с требованиями отцов церкви и великих князей киевских, внуков Ярославовых, Святополка Изяславовича и Владимира Всеволодовича Мономаха. Их бабкой, женой Ярослава Мудрого была Ингигерда, дочь Олафа, короля Шведского. А женой Мономаха была Гита Гаральдовна Английская. С детства юные княжичи слышали от бабушки сказки и предания Северной Европы, в которых, естественно, главное место отводилось подвигам германских витязей. И с детства привыкли они ориентироваться на северную, прогерманскую линию в политике. Где уж тут было думать о своих, славянских корнях подвластному княжей воле летописцу…
И всё же он начал своё повествование с того, что в самой древней, недатированной части летописи, ранее всех славянских народов и государств упомнил именно Дерева…
Среди стран и народов, которые “после потопа” были отданы Яфету, читаем: “…Колхысь, Воспории, Меоти, Дереви, Сармати, Тавриане, Скуфия…”
Обратите внимание на древность народов, в обрамлении которых упомянуты Дерева. Боспорское царство: IV век до нашей эры – IV век нашей эры. Сарматы: III век до нашей эры – III век нашей эры. Скифы: VII век до нашей эры – II век до нашей эры…
Таким образом, Нестор утверждает, что Древлянское государство уже в IV-II веках до нашей эры было таким же значимым, как царства Боспорское, Скифское и Сарматское.
Историки разных времен и современные археологи утверждение Нестора не опровергают. Но они, в отличие от Нестора, поиному называют народы, жившие издревле на территории древлян.
Геродот в V веке нашей эры говорил о Борисфенитах (живущих по берегам Борисфена-Днепра) и Неврах лесных на правом берегу Днепра, читай – в Древлянских лесах. Археологи же теперь помещают праславян на территории от Одера до Северского Донца через среднее течение Днепра. Дерева – как раз в центре. До начала I тысячелетия до нашей эры на тех же территориях фиксируют Тщинецко-Комаровскую культуру, затем – Белогрудовскую и Чернолесскую (время киммерийцев), а позже – скифо-склотскую.
Борис Рыбаков, изучая мифологию древних славян, пришел к выводу, что именно во времена Чернолесской культуры, когда на территории Украины жили киммерийцы, славяне начали славить СВАРОГА-коваля (Кия?) и начали строительство защитных валов на границе с лесостепью, которые позже назвали Змиевыми. Проходят Змиевы валы как раз по границе Деревских земель с Киммерийской степью!
Плиний Младший рассказывает о славянах-венедах, помещая их на территории, центром которой опять-таки являются Дерева и уверяет, что были у них смешанные браки с сарматами. А археологи подтверждают свидетельства древних греков, говорят о Милогрудовской культуре, потом – о Зарубинецкой (сарматские времена), которая её сменила. И обе – опять-таки на территории Дерев.
События с III по VI века уже нашей эры описал готский историк Иордан.
Он рассказывает о славянах-венедах-росомонах. А через сотни лет археологи обнаруживют на тех же землях (по времени – встык с Зарубинецкой) Черняховскую культуру славян-антов. Зарубинцы жили на территории Дерев до Роси, а Черняховцы – чуть позже, по Роси и до Киевских высот, захватывая юг и восток древлянских земель.
Иордан писал, что часть степных народов под натиском готов, которые пришли в Причерноморье по Волге и Дунаю, ушли из степи в леса. К древлянам. Он, Иордан, называет местные племена росомонами. Понять, кто такие росомоны, помогает такая цепочка имен: Росомоны – Росичи – люди Рос – Рослины – Древляне…
А потом записками древних историков воспользовался Нестор…

ДРЕВЛЯНСКИЕ ХРОНИКИ

…А может быть, пользовался он и Древлянскими хрониками. Потому что в своём труде древлян он упоминает значительно чаще, чем другие восточно-славянские народы.
В недатированной части летописи он вспоминает их шесть раз, один из которых – под именем “Норци”. Четыре раза просто упомнил название государства, а дважды – рассказал об обычаях древлян (знаменитая реплика про зверинский образ жизни!) и о том, что древляне после смерти Кия “тихих” полян обидели.
В седьмой раз Нестор уже приводит дату – 6391 год от Сотворения Мира (883 год от Рождества Христова) и говорит, что в этот год начал князь Олег воевать с древлянами. Итога войны нет. Но отмечено, что в 907 году (восьмое упоминание) Олег “взял деревлян” в поход на греков. Похоже, в качестве союзников. Поход был удачным: славяне заключили с ромеями выгодный мир. И древляне, естественно, тоже приложили к этому руку.
Девятое упоминание под 913 годом – краткий рассказ о том, что древляне сразу после смерти Олега пошли войной на Киев и на князя Игоря. В тот год военная операция древлян была явно удачной. Но в следующем году (десятое упоминание) Игорь нанёс ответный удар: “Ходив Iгор на деревлян i перемiг”…
А затем Нестор почти полностью переключается на древлян и на протяжении многих страниц рассказывает о событиях в Деревах с 945 по 988 год, к которым мы еще вернемся.
И это после замечания о “зверинском образе жизни”…

КОРОСТЕНЬ

В 10 утра поезд прибыл в Коростень. Огромный, современный вокзал из стекла и бетона мало вязался с представлением о маленьком заштатном городке. “Столица!” – улыбнулась я.
Привокзальная площадь была уже не такой помпезной, как вокзал: напротив – здание администрации железной дороги в обрамлении привычных ёлочек, слева – автовокзал, справа – рынок, а сверху добродушно глядел на меня лучезарный Даждьбог-Красно Солнышко.
Мимо с тяжеленными сумками бежала невысокая кругленькая совершенно “заклопотана жiночка”. Я окликнула её и, неожиданно для себя самой, перешла на украинский:
– Добрий день! Ви не могли б розповiсти, де тут у вас готель?
Жiночка зупинилася й обдивилася мене з голови до нiг:
– I тобi ДАЙ БОЖЕ, молодице! А ти що, по святих мiсцях приїхала?
– По святих мiсцях? – збираюся з думками та з посмiшкою погоджуюся – Так! Дiйсно по святих! По деревлянських!
– Так я тобi оце зараз усе розповiм! – вона забуває про мету своєї подорожi, зручно вмощує поряд сумки, береться в боки та починає.
– Це ж у нас Коростень. Столиця Деревська! Його Ольга, як попалила, так потiм тут пiд стiнами сiм рокiв жила, грiхи замолювала! I була в неї на Ушi своя купальня. Але де вона була, усi потiм забули. Та ось, вже у нашi часи, вирiшив один святенник це мiсце знайти. А як – не знає. А була тодi одна собi причинна, бiснувата, яка навiть до церкви зайти не могла. Узяв той святенник iкони та хорогви, покликав ту бiснувату й пiшли вони усi хресним ходом по березі Ушi. Так ось, як тiльки ота навiжена на те мiсце, де свята Ольга купалася, ступила – як почали її бiси викручувати, як почали! Всi й зрозумiли, що саме тут ота купальня Ольжина i є! Тепер там на кручi навiть дошка така є, де написано, щоб усi знали: “Ольжина купальня”! Усi прочани туди ходять молитися! I ти йди! Хоч подивися, якщо молитися не станеш…
– А що, таки не всi моляться?
– Та не всi! Бо це ж Ольжина купальня, а вона ж мiсто наше попалила…
Жiнка зiтхає, нiби Коростень оце вчора попалили. Потiм веде мене до автобуса i передає водiєвi: “Їй готель потрiбен! Вона по деревлян приїхала! Ти ж довези!”
Мы едем по городу, я смотрю в окно и думаю…

ПОЛЯНЕ

…Если о древлянах историки вообще не спорят, то вот с полянами – проблемы. Откуда они пришли, где жили? Кто же такие эти поляне?
Летописец термин “древляне” упоминает 62 раза с самой древности до 1015 года. Термин же “поляне” появляется позже, встречается всего 19 раз, а после 944 года вообще исчезает.
Официально – взяли историки и договорились! – это славянское племя, живущее в полях. Имеется в виду – в лесостепной зоне. Но ведь для определения безлесных территорий в нашем языке есть другие понятия: степь и луг. Сельскохозяйственные земли называют пашней, лядиной, делянкой, оранкой…
А вот у понятия “поле” есть ещё одно значение – “битва”! Вспомните: «Один в поле не воин», поле битвы, суд полем (поединок с целью выяснения правых и виноватых), былинная девка-поляница… Можно вспомнить и то, что славянские воины были вооружены дубинами-палицами-кийками-киями, что тоже имеет свои паралели как с полем, так и с Киевом.
Официально принято считать (взяли историки и договорились!), что жили поляне по берегам Днепра в среднем его течении: от Десны до Роси. Археологи этот “договор” подтверждают как-то нерешительно, с оговорками. И все эти оговорки звучат примерно так: древности полян ничем особым не отличаются от древностей древлян! Достаточно почитать авторитетного археолога, исследователя Киевской Руси А.Седова, чтобы убедится: этих различий на самом деле нет. Не считать же разницей то, что часть (!) курганов 9-10 веков на интересующих нас территориях имеют “глиняную подмазку”! (Площадку, на которой жгли костёр-краду, иногда уплотняли с помощью глины.) Или то, что курганы, расположенные южнее, ближе к границе со степью и по большим торговым путям, имеют более богатый погребальный инвентарь, чем лесные! ДРУГИХ РАЗЛИЧИЙ НЕТ!!!
Так кто же такие несторовские поляне?
Все проблемы снимаются в том случае, если ПОЛЯН ПОСЧИТАТЬ ДРЕВЛЯНАМИ-ВОИНАМИ-РАТОБОРЦАМИ, которые селились на границе ДРЕВЛЯНСКОГО КНЯЖЕСТВА, защищали Дерева от степняков, одновременно торговали с ними и оттого были, возможно, немного побогаче, и более “продвинутые”, чем древляне лесные.
Версию о том, что Киев как юго-восточный форпост в 4-5 веках построили древляне, знают и принимают многие серьёзные историки, в том числе и Пётр Толочко. Если быть абсолютно объективным, то ведь и стоит-то Киев не в поле, а в лесах дремучих! “Киев” в таких исследованиях вовсе не “город полянина Кия”. Возможно, это просто “Горы” (“киу” с тюркского “гора”, а по Днепру, кроме этих Гор, никаких других и не существует, и нет нужды давать им более личное название!) А возможно, происходит название города от “кия”, то ли молота, то ли палицы, но несомненно – воинского оружия, что очень хорошо согласуется с “полянами-ратоборцами”.
«Поляне-ратоборцы» перекликаются с аналогичным понятием “русь-дружина”. Теперь общепризнано, что «русь» – это и есть специальный термин для обозначения варяжской или северославянской воинской дружины! В таком контексте понятия «полянин» и «русич» практически взаимозаменяемы – «воины», «дружинники». Русами славянских воинов прозвали досужие греки, у которых на службе эти воины состояли в качестве наемников. Они, греки, и дали нашей стране как бы со стороны название Русь – Страна Воинов. Итак, “поляне-русь” – скорее всего древлянская наемная дружина ратоборцев, защитников южных, степных границ государства!
Если так, то Киев – древлянская крепость, в которой жили древляне-воины-ратоборцы (поляне!), защитники Дерев! А Коростень-Искоростень – столица этого княжества, которая построена РАНЬШЕ пограничной Крепости на Горах…

* * *

Главная площадь Коростеня сразила меня наповал: у точно такого же, как в Горловке, здания горсовета растут точно такие же ели и стоит точно такой же, как у нас, розовогранитный Владимир Ильич! Но через мгновение в глаза бросилась жутковатая разница: счётчик Гейгера на козырьке над крыльцом горсовета.
Древляне – чернобыльцы. Через тысячу лет после катастрофы политической их настигла катастрофа экологическая. Счётчик Гейгера явно не работает. Почему – я узнаю немного позже.
Гостиница – тоже близнец горловской “Родины”. Вселяюсь в номер 324, устраиваюсь и размышляю о том, как бы найти коллег – редакцию городской газеты. Собравшись, выхожу из номера, запираю двери, поворачиваюсь… и упираюсь взглядом в табличку на двери напротив: “Редакцiя мiської газети IскорОстень”. Чудеса всё же на свете бывают!
Стучусь и вхожу. Редактор, Пётр Кирилович Кирилюк улыбается мне и ждёт объяснений.
Моя версия любви к древлянам кажется ему фантастической. Мне бы тоже так показалось, если бы в моей редакции в Горловке взяли да и появились однажды инопланетяне, желающие изучать историю Дикого Поля. Пётр Кириллович удивлён даже больше. Но постепенно мы начинаем понимать друг друга, тем более что я мужественно пытаюсь изъясняться на украинском (так и хочется сказать: “древлянском”!) и демонстрирую известную степень эрудиции в обсуждаемом вопросе. В результате бурных дебатов мы договариваемся через пару часов посетить музей истории Коростеня и уже там определиться, как же я буду на самом деле изучать Дерева в отведенные мне судьбой три дня.
Я выхожу из гостиницы и снова погружаюсь в размышления…

БИТВА ЗА КИЕВ

Мы остановились на версии, что Киев вполне может быть просто “Городом На Горе”, восточным форпостом Древлянского княжества, который построили и в котором живут защитники земли Деревской, воины-поляне.
Но как же случилось, что в итоге поляне стали как бы отдельным племенем, а Киев – столицей их княжества? Кто же такие Кий, Щек, Хорив и сестра их Лыбидь? А кто есть загадочные Аскольд и Дир? А как быть с официальной версией, что самыми древними государственными образованиями являются не Дерева, а племенные объединения Бужан-Волынян-Дулебов?
Начнём с дулебов. Если внимательно почитать летопись, то сомнений нет: они упоминаются впервые гораздо позднее древлян, уже в той части, которая датируется IV-VI веками нашей эры (в основном в связи с нашествием авар-обров). А Дерева летопись помещает во времена, предшествовавшие дулебам как минимум на тысячу лет (рядом со Скифским и Боспорским царствами)! Почему этого не замечают те, кто выстраивает “официальные” версии – тоже тайна, к которой мы ещё вернёмся.
Теперь легенда о Кие. Она полна противоречий и загадок. Ни один историк не рискнёт с абсолютной уверенностью назвать Кия и его семью настоящими (в официальном смысле) полянами. Никто не рискнёт также утверждать, что он и в самом деле имеет какое-то отношение к строительству Киевской крепости. Никто не знает толком даже того, в какое время он мог бы жить. Есть версия, что примерно в V веке, но многие считают, что в VIII или даже в IX.
Похоже, что Кий – фигура сакрально-мистическая. Он – Герой. Намёк на то, что он перевозчик – это намёк на его божественное происхождение (вспомните Саргона и Моисея, пущенных в младенчестве в плавание по рекам в корзиночках, или греческого Харона, например, который перевозил души умерших через Стикс в царство мёртвых…) И не так важно, когда он жил, важнее, что его имя связывается с самостоятельностью полян, как народа.
Скорее всего Кий был древлянским воином-полянином. Вероятно, он был не древлянином, возможно – тюркского происхождения, воин-наёмник! Но именно Кий выдвинул идею борьбы Киева за независимость от Дерев. Причины у него были: хотелось стать самостоятельным государём в городе, который занимал стратегически выгодное географическое положение и получал огромные прибыли от транзитной торговли Востока с Западом и Севера с Югом. В чём-то это противостояние напоминает знаменитые тунические войны между Римом и Карфагеном за господство в Сердиземном море. Ведь именно после победы над Карфагеном Рим стал Господином Мира. Планы Кия нашли приверженцев, Град на Горах взбунтовался и попытался отложиться. Возможно, на какое-то время это удалось, но потом Коростень снова взял верх. Но за время независимости идея сепаратизма расцвела. Ее приверженцы обожествили своего вождя Кия, и Град на Горах все чаще стали называть Градом Кия – Киевом…
И, наконец, об Аскольде и Дире. Князья Аскольд и Дир сидели в Киеве примерно с 859 по 882 год. Об их происхождении историки тоже ничего не знают. Полянин Нестор не считает их соотечественниками, уверяя, что оба – варяги, бояре Олега из племени норманнов! Дир вообще фигура загадочная, многие историки вообще отрицают его существование. А по поводу Аскольда польский историк пятнадцатого века Ян Длугош, опираясь на древние источники, прямо говорит, что он – славянин и правильно его имя звучит как ОСКОЛД, от имени бога Кола-Коляды-Солнца. А если Осколд был славянином, но не был полянином, то кто же он по происхождению? Верно, остаётся одна версия – он был древлянином и в его время, перед появлением Олега Вещего Завоевателя, Киевом владела древлянская партия…

Ирина Шевченко